Церковь святителя Мартина Исповедника на Таганке

из храма святителя Мартина Исповедника в Алексеевской новой слободе на Таганке

Дому твоему подобает святыня, Господи!
Псалом 92, ст. 6

Множество зданий есть в мире, и частных, и общественных; из них немало великолепных, величественных и богато украшенных. Но все эти здания несравненно превосходят храмы, воздвигнутые в честь Божью и для служения Ему. Святыня, присущая храмам Божиим, выше всякой красоты, выше всякого богатства. Сравним их друг с другом, и увидим эту истину.
Все прочие здания строятся для человеческих нужд, но храм строится исключительно в честь Божью и для священного служения Ему. Это само по себе возносит храм Божий над всеми другими зданиями, как Бог вечный и бессмертный возвышен над человеком смертным и тленным.
Все мирские дома строятся для того, чтобы скрыться и защититься от непогоды и обеспечить телу здоровье и покой. Но храмы Божии строятся для того, чтобы скрыться в них от бурь житейских забот и защититься от соблазнов мира, а тем самым сохранить душу от греховной заразы и дать покой.
Если мирские дома украшены с избытком и великолепием, это не приносит пользы, кроме пустого любования, а порой вызывает и осуждение, что все эти траты на великолепие могли бы быть направлены на что-то более полезное. Нередко такое великолепие вызывает зависть у одних, а других, бедных, заставляет роптать, что они едва находят себе приют, тогда как этот (богатый) расширяет свои здания и не только не помогает бедности, но как бы насмехается над ней или, по крайней мере, заставляет бедных сильнее ощущать свое унижение.
Но требуют ли храмы Божии такого мирского великолепия? Конечно, лучшее и святое их украшение – это благоговейное совершение в них службы Божьей, а также то, что христиане, собирающиеся в них, украшены благочестием и благонравием. От этого стены храма сияют сильнее золота и серебра, как бы малозначительно само по себе здание храма ни было.
Однако и внешние украшения храмов приносят настоящую пользу. Ибо они не относятся к человеческой суете и тщеславию, но исключительно к чести и славе Божьей. Ведь Кому приносится золото и серебро, и все драгоценности, если не Тому, Кто все это даровал, и Кто является полноправным Владыкой всего? Всякий, устрояющий это, говорит: «Приношу Тебе, Господи, Твое от Твоих».
Но на что еще употребить богатство, которое Бог кому-то даровал? Вы скажете – на бедных и нуждающихся. Конечно, это самое святое и угодное Богу употребление. Но если предположить, что и бедные не остаются без внимания и по возможности обеспечиваются, разве храмы Божии не строятся для бедных и нуждающихся? Ведь это общий дом для всех, и для богатых, и для бедных. Кто бы ни был велик и богат, и каким бы низким ни был человек, все имеют равное право входить в храм, стоять в нем, приносить свое моление к общему Отцу, возвещать Ему свои печали, возлагать их на Него, и так же, как все, приступать к священной Трапезе, насыщаться бессмертной пищей Тела Господня и Животворящей Его кровью.
Сравните теперь эти священные здания с богатыми и великолепными мирскими домами. Пускают ли туда бедных и неимущих? Бедный Лазарь лежит у ворот богатого. Один гордый богатством, возгордившись, живет в нем, и, не сумев занять все его обширное пространство собой, только своим взглядом насыщает свои мечты. А если кто в такой дом и входит, то разве что подобные ему, и вместе с ним, одевшись в порфиру и виссон (роскошные одежды), веселятся ежедневно беззаботно. А бедный, обходя его, оглядывая его простор и величие, лишь ропщет, и, скорбя о своей бедности и униженном состоянии, ничего доброго хозяину этого дома не желает. По крайней мере, он ничем не пользуется от этого великолепного дома – ни для души, ни для тела.
Бедный, войдя в такой великолепный храм и свободно пребывая в нем, может возгордиться праведной гордостью и сказать себе: «Не гордись, богатый! Я сейчас, как и ты, пребываю в великолепном доме». Господь этого дома дал мне право считать его своим. Ведь Он сказал: «Что сделали одному из братьев Моих меньших, Мне сделали» (Мф. 25:40). Когда Он удостоил меня называть себя Его братом, то я, соответственно, сообитатель или наследник Его дома. Он говорит каждому верующему: «Все Мое — твое» (Лк. 15:31).
Но не забудем также и того, что в начале нашего слова мы сказали: что дому Господню подобает святость. Именно это одно возвышает Божии храмы неизмеримо выше всех мирских домов. Ведь какие дела в мирских домах происходят? Едят, пьют, отдыхают, обсуждают и беседуют о своих различных выгодах и нуждах как друг с другом, так и с друзьями и знакомыми. Все это еще не предосудительно. Но что еще происходит в этих домах? Разные разногласия, ссоры, драки, сквернословие, пьянство, скачки, танцы, блуд и прелюбодеяние, и другие беззакония, о которых Павел постыдился и говорить, и только сказал: что-то, что у них в домах происходит тайно, стыдно даже говорить (Ефес. 5:12).
Но таков ли дом Божий? Ему подобает святость. Что ты увидишь в нем, кроме святости? В нем совершаются великие таинства: святость. В нем проповедуются Божии чудеса и благодеяния: святость. Каждый признает там свои грехи, кается в них и просит у милосердного Бога прощения: святость. Одним словом, в храмах нет ничего, кроме святости. Всякое занятие полезно: каждое действие направлено на исправление нравов и честность. Нет ничего непристойного, постыдного или соблазнительного.
Видите, возлюбленные братья и чада во Христе, какое преимущество Божиих храмов перед мирскими домами!
Теперь скажем коротко о тех, кто строит такие храмы. Насколько христиане обязаны строителям, мы уже ранее объяснили.
Но что сказать о щедрости, с которой они расходуют свои средства на такие постройки? Насколько это велико, похвально и редко – лучше понимают и ощущают те, кто заражен пороком скупости и сребролюбия, или те, кто тратит свое богатство на роскошь и расточительство.
Если бы кто-то при строительстве таких храмов поддался страсти тщеславия, то эта слабость может быть легко искуплена такой великой жертвой, принесенной Богу; в этом все христиане, пользующиеся его постройкой, и сама святая Церковь своими постоянными молитвами о нем будут ему помогать.
Такую пользу и честь приобрел себе этим великолепным храмом, который едва ли не является первым в этом столичном городе, его строитель — раб Божий Василий! Мы же, будучи в долгу перед ним, помолимся о нем, чтобы Господь вместо этого рукотворного храма поселил его в нерукотворенный вечный храм на небесах; а его наследников да благословит миром, здравием, долголетием и всеми благами — телесными и духовными. Аминь.

Источник: Поучительные слова Святейшаго правительствующаго Синода членом, Высокопреосвященнейшим Платоном, митрополитом Московским и Коломенским. Свято-Троицкия Сергиевы Лавры Священно-архимандритом, и Орденов Св. Апостола Андрея и Св. Александра Невскаго кавалером в разных местах проповеданныя. Том Двадцатый. Издано в Москве, в Синодальной Типографии, 1806 года.

Добрейший и многоуважаемый Алексей Михайлович!
Издалека-далека, с другой части света несется к Вам моя глубокая, искренняя благодарность за Ваше истинно доброе и многополезное участие к Японской миссии. Вы не знаете, как оно дорого одиноким труженикам на краю света; трудиться — и не видеть за собою никого, кто, в случае нужды, помог бы и подкрепил бы или нравственным участием, или материальною помощью, — это может ослабить хоть какую энергию и усердие; но трудиться — и видеть за собою силу, которая, в случае нужды, всегда готова ободрить, подкрепить, поддержать, — о, тогда никакой труд не тяжел! Тогда жизнь, сто жизней готов будешь отдать на труд, о котором притом знаешь наперед, что он не противен Богу! Не знаю, добрый Алексей Михайлович, расположены ли Вы еще, если бы потребовалось, помогать Миссии материальною помощью (один Бог знает сердце человеческое), но да благословит Вас Бог за то, что Вы уже сделали для Миссии! Да благословит Он Вас за материальное пособие, оказанное ей, а паче всего за Ваше доброе сердечное участие! Оно — участие Ваше — ввело меня в круг лучших людей Москвы, лучших в истинном значении этого слова: благочестивых, более близких к Богу; оно указало мне всю великую — нравственную и материальную — силу, которая стоит за теми, кто трудится для слова Божия, всегда готовая дать надежду и вдохновение. Благодарная молитва моя за Вас всегда будет возноситься у престола Божия вместе с лучшими и необходимейшими моленьями.
Что касается до самого дела, то будьте уверены, Алексей Михайлович, не на тщету Вы употребили Ваше участие. Поистине жатва многа! Только нужно молиться Господину жатвы, чтобы послал делателей. Правительство еще не позволило здесь христианства, но как будто нарочно открывает ему путь: буддийскую веру гонит как тоже
веру чужую, пришедшую когда-то из Индии; в некоторых княжествах уже не осталось ни одного бонзы и буддийского капища; по всей Японии у бонз с будущего года отбираются земли и прочие владения. Правительство имеет целью поднять здешнюю древнюю веру, но тщетный труд: эта вера — почитание предков и умерших родных и больше ничего — так слаба, так ничтожна, что никак не может удовлетворить народ; поэтому-то когда-то и пришел сюда буддизм, теперь его гонят — стало быть, оставляют народ без веры: не есть ли это уготовление пути для христианства? И действительно, народ уже начинает хвататься за христианство. Про католиков нечего и говорить: у них множество миссионеров и средств, у них уже множество и христиан на юге Японии; у протестантов тоже много миссионеров и средств — и у них тоже есть уже христиане. А есть люди, ищущие и православной веры, — это особенно на севере, ближе к Хакодате; тут, — не знаю, что Бог даст вперед, — а до сих пор, по крайней мере, наклонность к Православию решительно имеет перевес; два католических миссионера вот уже пятый год живут и трудятся в Хакодате, а до сих пор, сколько мне известно, не приобрели ни одного христианина; между тем желающих учиться православной вере — множество. Два крещения я уже совершил по приезде (я приехал 22 марта); два будут на днях; девять человек каждый вечер приходят ко мне слушать вероучение; несколько человек учатся в городе от катехизатора; несколько человек жду сюда на днях, уже давно знакомых с верою, — для окончательного научения и Крещения и проч. Не смею Вас беспокоить подробностями; но если бы Вы поинтересовались узнать больше, то все сведения о Миссии всегда можно найти у о. диакона ГГ. Сретенского, обещавшегося быть сотрудником Миссии. Теперь же позвольте присоединить только одно слово: я взял смелость заочно наречь Вас восприемником первого же христианина, которого крестил по приезде: имя ему Петр Томидзи; примите это, Алексей Михайлович, за выражение глубочайшей благодарности к Вам и неизгладимой памяти об Вас.

Всей душою преданный Вам, архимандрит Николай, начальник Японской духовной миссии
Будьте добры засвидетельствовать мое глубокое почтение и память Вашей супруге и всему семейству, а также А.О. Ключареву, И.А. Кононову, А.П. Тюляеву, о. Иннокентию, о. Михаилу Сабурову ... и прочим благодетелям Миссии.

О здравии и упокоении